Моя прекрасная свадьба - Страница 16

Пока распорядитель говорил, взгляд Трэвиса впитывал каждую деталь: мое лицо, прическу, платье… Он даже взглянул на туфли! Затем подался вперед — его губы замерли в нескольких дюймах от моей шеи — и втянул носом воздух.

Распорядитель замолчал.

— Хочу запомнить каждую мелочь, — сказал Трэвис.

Мужчина улыбнулся, кивнул и возобновил речь.

Вдруг нас ослепила вспышка. Трэвис обернулся к фотографу, потом посмотрел на меня. Наши лучезарные улыбки были словно отражением в зеркале. Мне было неважно, что выглядим мы совершенно нелепо. Мы словно собирались спрыгнуть с самой высокой горы в самую глубокую реку, впадающую в самый великолепный и устрашающий водопад, который выходит к самому восхитительному и потрясающему побережью во вселенной. На счет «десять».

— Истинный брак начинается задолго до свадьбы, — проговорил распорядитель. — А связанный с браком труд простирается намного дальше окончания церемонии. Короткое мгновение и росчерк пера — и вы официально связаны, но, чтобы сделать эти узы крепкими и нерушимыми, понадобятся любовь, преданность, прощение и готовность уступить. Эбби и Трэвис, думаю, вы показали нам, на что способна любовь в сложные минуты. Ваш вчерашний день стал тропой к этой часовне, а путешествие в совместное будущее будет светлее с каждым новым днем.

Трэвис прислонился щекой к моему виску. Я затрепетала, оттого что он всегда хочет прикасаться ко мне, где бы мы ни находились. Если бы я смогла крепко прижать его к себе и не прервать при этом церемонии, я бы так и поступила. И едва разбирала напутствие распорядителя.

От нас тоже требовалось что-то сказать. Я надела черное кольцо на палец Трэвиса, и он просиял.

— Этим кольцом я подтверждаю, что беру тебя в мужья, — сказала я, повторяя за распорядителем.

— Хороший выбор, — отметил Трэвис.

Когда настал его черед, он слегка замешкался, потом надел мне на палец два кольца: мое обручальное и простое золотое.

Мне хотелось как-то поблагодарить его, что он позаботился и купил мне классическое кольцо, но все это было слишком ново для меня. Чем больше мне хотелось запомнить каждый момент, тем быстрее проносилось время. Возможно, стоило прислушаться к списку обещаний, которые я давала, но для меня сейчас имел значение лишь голос Трэвиса.

— Черт побери, да! Согласен! — с улыбкой сказал он. — А еще обещаю больше не участвовать в боях, не напиваться, не играть в азартные игры и не размахивать кулаками в порыве гнева… и я больше никогда, слышишь, никогда не заставлю тебя снова плакать от грусти.

Когда пришла моя очередь, я помедлила.

— Прежде чем я дам какие-либо клятвы, хочу, чтобы ты знал: я ужасно упрямая. Ты уже понял, что со мной сложно, и ты тысячу раз повторял, что я действую тебе на нервы. Не сомневаюсь, что действовала на нервы и всем тем, кто наблюдал за нами эти несколько безумных месяцев, — своей нерешительностью и неуверенностью. Но если в мире и есть любовь, то это она. Сперва мы были друзьями и старались не влюбиться друг в друга, и все равно это произошло. Мне не нужна жизнь без тебя. Я вместе с тобой. Рядом. Возможно, с нашей стороны это всего лишь порыв и глупо жениться такими молодыми, зная друг друга всего полгода. Но пусть даже несчастье наше будет чудесным. Главное, что мы вместе.

— Как Джонни и Джун, — сказал Трэвис, и его глаза заискрились. — С этого момента все только начинается, и я буду боготворить каждую минуту.

— Согласны ли вы… — проговорил распорядитель.

— Согласна.

— Хорошо, — усмехнулся распорядитель. — Но я все же обязан сказать это.

— Я уже слышала, — сказала я, улыбаясь и не отрывая глаз от Трэвиса. — Мне не нужно повторять.

Он сжал мои ладони. Мы произнесли еще несколько клятв, и распорядитель замолчал.

— И это все? — спросил Трэвис.

— Все, — улыбнулся тот. — Теперь вы муж и жена.

— Правда? — спросил мой любимый, поднимая брови с видом ребенка в рождественское утро.

— А теперь можете поцеловать…

Трэвис обхватил меня обеими руками и крепко поцеловал: сначала нетерпеливо и страстно, потом медленнее и нежнее.

— Как замечательно все вышло! — Шантилли захлопала в свои крошечные пухлые ладошки. — Это лучшая свадьба на неделе! Обожаю, когда все идет не по плану.

— Мисс Шантилли и мистер Кинг! — заявил распорядитель. — Представляю вам мистера и миссис Трэвис Мэддокс.

Элвис тоже захлопал в ладоши, а Трэвис поднял меня на руки. Я обхватила его лицо ладонями и поцеловала.

— Я изо всех сил пытаюсь не быть Томом Крузом, — сказал Трэвис, ослепляя всех присутствующих своей улыбкой. — Теперь я понимаю, зачем прыгать на диване и бить кулаком по полу. Не знаю, как выразить то, что сейчас чувствую. Где же Опра?

Я фыркнула со смеху, совершенно не узнавая свой голос. Улыбка Трэвиса расплылась до ушей, и, наверное, я тоже выглядела такой же до тошноты счастливой.

Трэвис поставил меня на ноги и обвел взглядом всех присутствующих. Выглядел он слегка ошеломленным.

— Круто! — воскликнул он, тряся перед собой кулаками. Он действительно походил на Тома Круза, смеялся и снова целовал меня. — Мы сделали это!

Я засмеялась вместе с ним. Он привлек меня к себе, и я заметила, что его глаза сверкают.

— Она вышла за меня! — сказал он Элвису. — Черт побери, детка, как же сильно я тебя люблю! — снова закричал он, обнимая и целуя меня.

Не знаю, чего я ожидала, но точно не такого. Шантилли, распорядитель и даже Элвис смеялись, зараженные нашей радостью. Фотограф ослеплял нас вспышками, будто знаменитостей.